Рок в Сибири. Книга первая. Как я в это вляпался - Роман Неумоев

Я – помню. Эта клюшка называлась «Ленинград». Она была какой-то новой конструкции, с пластиковым пером, и Юрка страшно ей дорожил и гордился. И Юрка умудрялся метнуть ею шайбу точно в железо-бетонный столб этого фонаря, что служил нам единственным во дворе источником света. А у меня шайба улетала в сугроб. И я завидовал Юрке. Я думал, что это Юрка так метко бросает шайбу, потому что у него такая классная клюшка. И я попросил маму, привезти из Свердловска, от дяди Толи, который был защитником свердловского «АВТОМОБИЛИСТА», настоящую, мастерскую клюшку, чтобы и я мог бросать шайбу не хуже Юрки. И случилось чудо! Мне повезло. Мама действительно привезла мне в подарок клюшку «Лужники». Настоящую, мастерскую клюшку, какой не было, может быть, ни у одного, такого же мальчишки, в городе. И теперь, завидовал, уже Юрка. Но в столб, он всё равно попадал лучше. Видно, дело было не в клюшке. Таланта у Юрки больше было к этой игре. Он и на коньках потом катался, с таким шиком, что я от зависти только рот разевал. Да и теперь, через много лет, по части спортивных способностей, мне до моего друга Юрки далеко.

Но было одно дело, в коем я, тогда, моего друга Юрку превосходил. И дело это называлось коротким, но звучным и ёмким словом: ДРАКА!

«Но в жизни есть одноЖемчужное зерно —Роскошная, светлая Дрррака!»

И вот тут я равных во всём нашем районе среди своих сверстников, не припомню. А драться нам тогда приходилось настолько часто, что всех драк теперь и не вспомнить. Но причина для того, чтобы так много драться была, и причина была веская.

Глава 4. Отступление в год 1972-й

Наш дом, на улице Салтыкова-Щедрина, в котором мы с Юркой оказались волею, так сказать, судеб, стоял на границе с районом, который в те времена назывался «САРАИ» (*1). Почему «сараи», я толком не понимал, да и теперь понимаю, вряд ли. Скорее всего потому, что там, в послевоенное время стали строить деревянные дома, чуть ли не самовольно, и дома эти были, зачастую столь примитивны, что скорее напоминали сараи, чем дома. Вот, отсюда, видимо и пошло это название, «сараи». И слава, об этих «сараях», ходила дурная.

Правда, к тому времени, как мы с Юркой поселились на границе с этими «сараями», большинство тех, кто эту дурную славу сему району стяжал, уже сидели по тюрьмам и лагерям. Но младшее поколение подрастало вполне под стать своим старшим братьям. Весь героический дух «отпетого хулиганства», был передан по цепи, так сказать, преемственности. Вот с этими-то, юными наследниками боевой славы отцов и братьев, пришлось нам, с моим дружком Юркой Шаповаловым, оказаться за соседними партами, в школе №29 города Тюмени.

Помнит ли кто из нынешних читателей знаменитые и грандиозные драки «район на район»? Корни этого явления далеко искать не надо. Всё это, типичное продолжение традиционных для нашего мужского населения кулачных боев и «стенка на стенку». Но, как и многое при советском строе, мужицкая эта забава претерпела сильное искажение, не в лучшую, скажем так, сторону. Запрет, введенный при советской власти на этот вид народных единоборств, привел, как это всегда и бывает, не к искоренению самого явления, а к тому, что оно приобрело новые, уродливы формы. В отличие от традиционной, русской «стенки на стенку», где действовали четкие неписаные правила и законы благородства, советская драка «район на район» являлась, по существу, кровавой бойней, без всяких правил, и с применением любых самодельных боевых средств. Отрезки арматуры, труб, металлические вентили и кастеты, а то и ножи – неотъемлемые атрибуты этих потасовок воспитывали в участниках не боевой дух и закалку, а скорее привычку к подлости, коварству, кровожадность, и убежденность, что для победы над противником любые средства хороши.

Власть, в лице нарядов милиции, призванных, вроде бы, всё это безобразие предотвращать и прекращать, в тайне этому потворствовала, ибо сама эта власть имела существо и психологию «языческую». А для язычника, коварство и бессмысленное кровопролитие, в чем-то, сродни доблести.

«Спрашивают Вову:– Зачем на свете Власть?Отвечает Вова:– Чтоб пожрать, и всласть!»

Частенько можно было видеть такую картину. Толпа молодых людей, среди которых, впрочем, мелькают и совсем юнцы, и, наоборот, явные переростки, движется к ристалищу. Многие, даже не скрывают степень своей вооруженности. А милиция спокойно наблюдает за их передвижением на почтительном расстоянии. А вот, когда побоище уже состоится, и можно спокойно вязать раненых и обессиливших поединщиков, тут милиция резко активизируется и хватает тех, у кого уже нет возможности покинуть место битвы самостоятельно. Очень безопасно, «гуманно», и «по-советски» по-волчьи.

Впрочем, органы милиции, все ж таки, работу свою (которая «на первый взгляд, как-будто, не видна» (*2) делали, действительно тихо и незаметно. И, таким образом, наиболее активных героев межрайонных битв, к описываемому периоду, всё же пересажали.

Вот с таким, социально-активным контингентом, пришлось нам с Юркой столкнуться в школе №29 города Тюмени, в 1972-м году.

Тактика поведения у меня была, скорее всего, просто инстинктивная, но, видимо, правильная. Во всяком случае, она меня и тогда, и в последствии, никогда не подводила. В каком бы новом коллективе я ни оказывался, я, в первую очередь, старался сразу «вычислить» главаря и одержать над ним верх. Это проще, чем иметь потом дело со всей, руководимой им стаей. Далее, показав свое превосходство, я всё-таки, старался слишком сильно этого «главаря» не унижать (если это было возможно), а установить с ним, а через него, и с остальными, хотя бы отношения типа: «Вы нас не трогаете, а мы вам жить не мешаем». В детстве это удавалось. Во взрослой жизни, бывает, что и не удаётся. Взрослая жизнь, она, как известно, куда безжалостнее. И в ней, этого главаря, иногда приходится, просто убивать.

При этом, я старался, по возможности, обойтись «без крови» и синяков. Старался дело выиграть борьбой. И всё-таки, обойтись без драки, за частую не удавалось.

Я приступил к занятиям на две недели позже, чем все, и когда начал учиться, то моего единственного в этом районе, приятеля Юрку, уже вовсю обижали, «как новенького», а вслед за ним, начали «прощупывать» и меня. Так что, пришлось мне, буквально с первых дней учёбы, проделать всё описанное выше. А именно, «заломать» классного заводилу, младшего братишку одного из сидевших уже «сараевских бандитов». Ну а дальше, так и повелось. Юрку обижают – я бью морду.

Глава 5. Кружатся диски

Итак, что же я обнаружил в 1978-м году, вернувшись с «северов» в родную Тюмень? Я обнаружил, что сильно отстал от жизни. Юрка, уже был не Юрка, а Юрий. У него были новые друзья и новые увлечения. Придя к нему домой, я увидел его комнате домашнюю, бытовую технику, о существовании которой, даже не подозревал. Оказалось, что брат Юрия, Олег, служит в Германии и привозит оттуда сведения о последних веяниях в области современной музыки. Благодаря чему, Юра слыхал даже такую экзотическую группу, как «ATOMIC COCKS». Признаюсь честно, но я и к 38 своим годам так ни разу с творчеством этой легендарной команды и не ознакомился!

Так что же я увидел в комнате, у друга моего детства, Юрия Шаповалова? Я увидел две огромные акустические системы от проигрывателя высшего класса «ЭСТОНИЯ». Колонки эти «выдавали», ватт по 50 номинальной мощности и исторгали из себя такие низкие частоты, что аж в животе что-то начинало, от подобного звука, вибрировать и опускаться. Звуковая характеристика этих колонок была 40 Гц, «по нижнему пределу», и 20 кГц – «по верхнему». Сама «вертушка» (*1) этой «ЭСТОНИИ», была, видимо, скопирована с какого-то зарубежного образца и была снабжена иглой-звукоснимателем американской фирмы «SURE». Вот тут, я впервые услышал и понял, что такое настоящая Hi-Fi – аппаратура, и по-настоящему качественный звук!

Плюс к этому, я обнаружил на Юрии «фирменные» джинсы «Леви Страус», ну и прочее импортное шмутье. Это, значит, получалось что? Получалось, что я, во-первых, безнадёжно отсталый. Во-вторых, одетый, как «ремок». А, в-третьих, типичный «лошпек» (*2), ничего не знающий о том, «что теперь надо слушать», и «во что надо одеваться». (И что интересно, я и теперь, в мои тридцать восемь, с точки зрения Юрия Игоревича, безусловно «ремок», и по части знания современной музыки, абсолютнейший «лошпек»! )

И никакие мои «пятёрки» по русскому, физике, и биологии изменить этого факта не могли! Лохом быть не хотелось.

Мои родители, стоявшие на несколько ступенек ниже на социальной лестнице, чем Юркины, могли мне позволить наслаждаться музыкой, при помощи, не более чем проигрывателя «Radiotechnica» второго класса. А на таком аппарате, Юрок напрочь отказывался свои фирменные диски не то что послушать, а даже, и одного раза прокрутить.